читать дальшеРазумеется, Сириус не поверил его рассказу ни на йоту. Возможно, потому что слишком рано поверил в то, что ангелы - суть красивые сказки и шоколадные игрушки под рождественскими елками. Если посланцы воли высших сил где-то и существовали, жизнь Сириуса явно не подходила для того, чтобы они приняли в ней осязаемую форму.
Тринадцать лет он ожидал появления ангела, но те, что являлись ему, носили черные плащи и никогда не показывали своих крыльев.
Вальбурга тоже не пела колыбельных об ангелах. Вместо этого она рассказывала сыновьям о могущественных посвященных древности, кровавых ритуалах и великих баталиях, нашедших отражение в эпосах ушедших времен. Похоже, настало время подумать о матери с признательностью, ибо цену пантеонам языческих богов Сириус знал еще лучше, чем ангелам.
- Так ты утверждаешь, что был рожден из негасимого пламени? - нарочито серьезно поинтересовался он. Вряд ли стоило щеголять фамильным сарказмом, пока он не обретет почву под ногами - в буквальном смысле слова. - И есть еще и другие?
- Множество айнур составляет многоголосие великой песни, - манера Мелькора выражаться отвечала лучшим традициям давних времен. - Я бы принял тебя за одного из них.
Сириус насмешливо хмыкнул.
- За последние пару часов я разругался с помощником, чуть было не победил одного старого врага, сбежал из дома, несмотря на то, что меня разыскивают все, с кем я имел дело, ночью проник в закрытый отдел, в котором проводятся ужасающие эксперименты, сразился с приспешниками опасного черного колдуна, слегка оступился и, в результате, провалился из одной реальности в другую. Боюсь представить, за кого бы я сам себя принял, если бы мне удалось найти тут зеркало.
Мелькор рассматривал его с нечитаемым выражением лица, и Сириус устало вздохнул - если его прикидки верны, и в новообретенном мире все пока что замерло на стадии сотворении материи, на одни лишь примерные объяснения смысла его тирады уйдут десятки световых лет.
- Ты похож на моих братьев, но это лишь видимость, - откликнулся Мелькор, наконец. - Илуватар открыл тебе знание, от нас скрытое. Он сотворил и другие миры, о существовании которых нам неведомо, и их песнь поют другие айнур, такие, как ты, верно?
Сириус не был силен в теологических вопросах и опыт в общении с адептами религиозных культов имел минимальный. В его реальности, весьма современной, по понятным причинам тема эта популярностью не пользовалась. Раннее осознание его собственной мощи многим неслабо ударило в голову, приведя к отрицанию даже очевидных авторитетов, находящихся на расстоянии вытянутой руки. В сочетании же с путаными представлениями о духовности в среде смертных оно давало на выходе доморощенных идолов нового времени - наподобие того, в которого на старости лет уверовала мать, увлекшая за собой на выбранный путь почти всю семью. Именно поэтому теперь он не знал, что ответить Мелькору.
- По крайней мере, есть еще хотя бы один мир, - он с досадой поморщился, взглянув на полученную в бою саднящую рану на запястье. - Не могло ведь все это быть кошмаром длиной в тридцать шесть лет… Там, правда, еще не договорились о том, кто нас создал и каким образом, имен у него больше, чем в состоянии запомнить нормальный человек, но версию о пении я не слышал.
- Илуватар не явил вам своего присутствия? - искренне изумился Мелькор. - Как же, в таком случае, вам стало известно о Его замысле?
- О, вопрос “зачем” - следующий, что возникает после вопроса “как”, - рассмеялся Сириус. - Фокус в том, что никто ни о чем не знает наверняка. Моя подруга однажды целое эссе написала о том, будто бы вокруг нашей вселенной вращаются тысячи паразитических образований, вроде вашего, и питаются ее энергией и силой, но окружающие посоветовали ей перестать фантазировать.
Похоже, теория Гокумэ произвела настоящий переворот в разуме и без того сбитого с толку Мелькора.
- Она осталась в твоем мире? - с жадным интересом спросил он. - Эта валиэ?
- Она умерла, - помрачнел Сириус. - Много лет назад. А я узнал совсем недавно. Не смог даже проститься с ней по-человечески.
- Умерла? - медленно переспросил Мелькор. - Что означает “умерла”?
Сириус недоуменно воззрился на него.
- Перестала существовать. Ее душа покинула тело.
- Но почему? - продолжал допытываться Мелькор. Сириус догадался, что на данном этапе развития мира смерти еще попросту не существовало, как явления. Угораздило же его найти себе пристанище…
- Гокумэ увлекалась экспериментами, превращениями, - все же рассказал он. - Одно из них вышло из-под контроля. Она так и не смогла справиться с последствиями. Не успела. По словам аналитиков, в ее теле произошли необратимые изменения, - он помолчал. - У нее дочка осталась. Похожа как две капли воды. Я ведь даже повидался с ней перед тем, как попасть сюда. Смелая девочка.
- Гокумэ пыталась изменить замысел Илуватара? - повторил Мелькор, явно заинтригованный этой мыслью. - А что такое “дочка”?
Сириус прикрыл глаза. Их беседа грозила затянуться - а ведь он еще даже толком не представлял, как ему жить в этой развивающейся по стихийным законам пустоте, где нет ни земли, ни воздуха, ни, судя по его ощущениям, даже времени.
- Дочка, ребенок, - попытался ответить он. - Маленькая девочка, которую она произвела на свет. Теперь она выросла. Пройдут годы, и у нее появятся свои дети.
- Илуватар позволил этой валиэ дать бытие собственным творениям? - глаза Мелькора еще больше потемнели. - Разве ваш мир настолько совершеннее нашего, что айнур в нем обладают такой великой силой?
- Говорю тебе еще раз, мы не айнур, - утомленно возразил Сириус. - Хотя диавол его разбери, кто я теперь. Может, это мой ад выглядит так странно.
И еле слышно застонал, заметив уже знакомый интерес в глазах Мелькора.
- А что такое “ад”?
Что такое ад? По здравому размышлению, Сириус был склонен заключить, что это - его собственная жизнь, ибо разочарование и обман составляли ее основу едва ли ни с первого вздоха.
Леди Вальбурга, выросшая под опекой влиятельного отца и души в ней не чаявших старших братьев, мало чем отличалась от своего окружения воспитанных гувернантками высоковластных принцесс. Сириус был ее первенцем, поздним и долгожданным ребенком - но Вальбурга до крайности бы изумилась, ожидай от нее кто-либо, что она станет сама воспитывать сына.
Результат ее не порадовал - по прошествии нескольких лет мальчик был весьма удивлен тем, что не одинокая тетка Кассиопея произвела его на свет - и высказал свое недовольство при посторонних. Вскоре после этого Вальбурга отослала Кассиопею из Лондона, и Сириус смог увидеть ее лишь незадолго до окончания школы.
Родив его брата, леди Блэк пообещала себе не допустить повторения сконфузившей ее истории и впала в другую крайность - превратилась в ревнивую мать-наседку. Сириус молча злился - молчаливого и весьма настойчивого брата невозможно было ненавидеть. Но вот мстительно досаждать Вальбурге помешать ему не могли никакие силы. И его переход к силам Сопротивления стал лишь еще одной монеткой в копилке их взаимных обид и неоправданных ожиданий.
Леди Дорея отличалась от его матери, как весеннее утро от холодной зимней ночи. Сириусу казалось, что сын магистра не мог вырасти другим в этом солнечном доме, где все выглядели такими искренними и открытыми. В счастливом неведении он пребывал до лета в его шестнадцать лет, когда, прибыв в дом Дореи, случайно услышал непредназначенный для его ушей разговор.
- Ради всего святого, Дорея, - невозможно было не узнать характерный бас хозяина дома, - тебе хорошо известно мое отношение к визитам этого испорченного мальчишки! Я в меру гостеприимен, но у него есть свой дом.
- Я никак не могла отказать, - пожаловалась Дорея, и в голосе ее не звучало привычного тепла. - Сам понимаешь, спокойнее, если он будет перед глазами. Выставишь за дверь - неизвестно еще, что выкинет малыш. Что взять, подростки…
- Мы слишком их избаловали, - назидательно проговорил Чарльз. - В мое время если юноша в таком возрасте не задумывался об ученичестве у достойного наставника, можно было смело судить, что из него не выйдет толка. Теперь же взяли моду бунтовать, спорить, старших совсем не уважают… Возьми юного Блэка. Срам да и только!
- Он повзрослеет, - с явным сомнением возразила Дорея. - В одного из их дальних дядьев по линии иной пошел. Тот, тетушка рассказывала, в детстве такой же был: иной ребенок полюбуется сложной игрушкой, поиграет да оставит, а этому непременно нужно было механизм разобрать да понять, по какому принципу сила работает, как Архитектор отвечает на призывы. А разумения, как обратно сложить, недостает, да и терпения тоже… И так во всем. Со временем и это прошло.
- И где он сейчас, дядя этот? - с сарказмом осведомился Чарльз. - Так и прожил жизнь в деревне, разводя фестралов, как и вся йоркширская родня иная?
- Так и прожил, - покладисто кивнула Дорея. - Но то времена другие были. Вспомни, как мы росли - одна война за другой. Даже родовитые не всех детей могли отправить в жизнь, выбирали самых многообещающих. А сейчас им все дороги открыты.
- Надежный клинок закаляется в пламени, - сварливо каркнул Чарльз, к которому Сириус уже успел растерять последние крупицы расположения. - Бросить бы их в наше время, а не то и пораньше, лет на двести-триста назад, посмотрел бы я, что сталось с этими маменькими сынками! Всех бы перебили, а кто уцелел - отправился бы на костер! - он хлопнул рукой по столу, и Сириус услышал, как звякнуло стекло бокала. - Да, на костер!
Спустя две недели, шесть писем и бессчетного числа обещаний Сириус переехал в дом дяди Альфарда. Истинных причин своего решения он приятелю так никогда и не раскрыл.
У ситуации имелось, по крайней мере, одно неоспоримое преимущество: с годами отношения Вальбурги с братом совсем разладились, а после того, как он отменил выгодную в ее глазах свадьбу, они и вовсе стали жить, как кошка с собакой.
По мнению Вальбурги, Альфард не мог оказать на Сириуса благоприятного влияния - а следовательно, оставался крошечный шанс на то, что он не станет докладывать сестре о каждом шаге племянника.
Сириус потряс головой, отгоняя потускневшие, но еще не ставшие безразличными воспоминания. В бесконечном мраке ему вдруг отчетливо привиделся глумливо ухмыляющийся владыка Чарльз.
- Я предупреждал, - дребезжащим голосом позлорадствовал покойный лорд. - Всегда знал, что ты плохо кончишь! Бросить бы вас в наше время! И на костер!
- Умолкни, старый хрыч, - устало посоветовал ему Сириус, закрывая глаза. - Не помогла тебе твоя хваленая ловкость против младшего хлестателя. Одного из тех домашних мальчиков, которых ты так презирал.
Лорд ничего не ответил, но удалился победителем. Сириус и сам прекрасно понимал, что единственным его преимуществом в мире под властью таинственного Илуватара является посвящение в древний масонский орден и истекающие из этого тайные знания. От прошлой жизни осталось лишь небольшое потертое кольцо. И утрать он его ненароком - уже не возьмешь в ордене новую.
- Созидатель, - жалобно и уже не в первый раз позвал он, заведомо зная, что сюда не добраться даже старому дяде, властному тайному сиятелю. Столько раз он гнал старичка прочь, бросая вслед жестокие слова, некогда не сказанные матери, - а сейчас отдал бы так много, лишь бы увидеть его вновь.
Он не знал, что удерживало его от того, чтобы показаться остальным айнур. Набросив на себя знаки невидимости, Сириус бродил по пустоте, потеряв счет времени, и прислушивался. Похоже, злой рок преследовал последнего из Блэков: он всего лишь сменил одну тюрьму на другую, более просторную - вот только сбежать отсюда было некуда.
Мелькор не ошибался - сила Сириуса была чужеродна Чертогам Безвременья, и о присутствии его не догадывался никто. Сам вала честно держал данное слово и хранил появление гостя из параллельного мира в тайне. Сириус видел, как скучно его новому приятелю было среди своих собратьев, вторящих единой песне, и как все чаще удалялся он от них, ища его компании. А потому неудивительно было, что в музыке Мелькора с каждым днем проявлялось все больше несогласия с тем мироустройством, что стремился заложиться Илуватар.
- Слишком много знакомой силы, - Сириус взволнованно расхаживал среди черных облаков. - Мне бы сейчас бумагу, перо и чернила. Мой орден мог бы понять, что происходит.
Надо отдать должное Мелькору, новое он впитывал с такой стремительностью, будто от него требовалось всего лишь освежить в памяти то, что было известно ему уже долгие годы.
- И с его помощью ты мог бы повторить созданное Илуватаром? - предположил он.
Сириус смутился.
- Не в одиночку, конечно. Но вот что я вижу: множество могущественных сил собираются вместе в замкнутом пространстве, и некая сильная сущность проецирует на них свою волю. И они, каждый в своей области, сотворяют новое и непознаваемое.
- Почему тогда эта воля не действует на меня? - пожал плечами Мелькор. - Почему я задаюсь вопросами, о которых мои братья и сестры и не задумывались?
Пока что на этом месте мысль Сириуса заходила в тупик - слишком мало было исходных данных.
- Может быть, разберемся, когда станет ясна цель происходящего, - предположил он. - Воле богов тоже можно сопротивляться. Не у всех смертных была на то сила воли… в моем роду встречались прирожденные псайкеры, некоторые способности проявились у моего молодого наследника. Плюс был я знаком с некоторыми самоучками, - на этих словах он поморщился, будто сделал глоток кислого лимонного сока. - Была бы здесь Гокумэ, она бы поняла…
- Ты часто вспоминаешь об этой валиэ, - проницательно заметил Мелькор. - Почему?
Почему? Может быть, потому что лишь дружба с Селеной не была отравлена ядом взаимных подозрений и предательства. Или потому что она оставалась тем светлым образом, которым удавалось отгородиться от всепоглощающей ненависти заточения. Или потому что в их истории так и не была поставлена финальная точка, не произнесены нужные слова, потому что Сириуса не было ни на свадьбе Селены, ни на ее похоронах, а светловолосая девочка с прозрачными серыми глазами называла своим отцом совершенно другого человека. И изменить этого не могли никакие силы.
Вслух, однако, он сказал совсем другое.
- Потому что, мне кажется, исследования Селены имеют значение. Ее многие считали странной, даже я, временами, но теперь я понимаю, что она мыслила с опережением своего времени. И коль скоро меня сюда отправило проклятое пророчество, я крайне близок к тому, чтобы поверить в судьбу. Может быть, если мне удастся вспомнить, о чем говорила Гокумэ, я пойму, и что такое музыка айнур.
Прошло немало времени, и Сириус понял, что отстраненное наблюдение за айнур не даст больше информации, чем они с Мелькором уже успели получить. Его исследование перешло на новый уровень и тут же обернулось неприятным сюрпризом.
- Как узнать, открывались ли после меня врата смерти? - набросился он на Мелькора при очередной встрече. - Ты бы почувствовал появление новых айнур?
- С начала великой песни наше число изменилось лишь однажды - когда пришел ты, - покачал головой Мелькор. - Что тебя так взволновало?
Сириус потупился.
- Прозвучит глупо. Сегодня я приблизился к хору, надеясь лучше разобрать ее содержимое, и мне показалось, будто я видел старую знакомую.
Беззаботное выражение мгновенно ушло с лица Мелькора.
- Плохо, - мрачно констатировал он. - Ты не должен больше туда ходить, иначе конец твоему инкогнито.
- Но ведь это не могла быть она! - умоляюще воскликнул Сириус. - Если только, - добавил он тише, - она тоже погибла в том бою…
- Ерунда, - нетерпеливо отмахнулся от его слов Мелькор. - Все устроено гораздо сложнее, иначе вселенная бы кишела духами из параллельных миров, и Илуватару не удавалось бы так успешно скрывать их существование. Твое внимание привлекла одна из майар, и боюсь, друг мой, - он усмехнулся, - она стала такой именно из-за тебя.
- Но как это возможно? - неверяще спросил Сириус.
- Майар - духи низшего порядка, - пояснил Мелькор. - Они могут чувствовать сильные эмоции и пытаются им подражать. Вероятно, она увидела в тебе источник привлекательной силы и приняла физический облик, приятный твоему глазу.
- Она сделала все, чтобы отправить меня на тот свет, но решила не останавливаться на достигнутом? - возмутился Сириус. - Разрази их гром, осталось сюда только диаволу заявиться!
- Тем не менее, та валиэ была последней, чье лицо ты видел по ту сторону мира, - напомнил ему Мелькор. - Майар были задуманы, как слуги и помощники валар. Хотим мы того или нет, но любые изменения, происходящие с нами, отражаются и на них.
Сириус ответил не сразу. Если вдуматься, та майа не являлась точной копией Хлестательницы - такой она могла бы стать, если бы в ее жизни не было Тьмы и долгих лет заключения. Не тронутое годами и печалями лицо, иссиня-черные вьющиеся волосы, ниспадающие ниже пояса, белоснежные кисти рук и высокий пронзительный голос... Ее партия заметно выделялась из хора, вплетаясь в мелодию, заданную Мелькором.
- И что теперь с ней делать? - беспомощно развел он руками. - Через нее могут добраться до меня?
- Скорее ее необычный облик припишут искажению, что я вношу в первоначальную тему, - скривился Мелькор в неприятной ухмылке. - Можете пока жить спокойно, лорд Блэк. Но вот проходить рядом с ней я бы не советовал. Она выдаст тебя из самых лучших побуждений.
- Не было печали, - буркнул Сириус. - И у тебя есть такие же… помощники?
- Ты и сам слышал, что многие майар приняли мою сторону, - с легким оттенком самодовольства ответил Мелькор. - Я обладаю знаниями, которыми не может поделиться с ними Илуватар, не поставив под сомнение свое абсолютное могущество. Когда же они узнают о твоей силе, их число многократно возрастет.
- И что мы будем делать с этими компаньонами? - хмуро спросил Сириус. - Бродить по пустоте туда и обратно в поисках негасимого огня? Так я уже рассказывал о том, почему он невозможен с точки зрения элементарной догматики.
Глаза Мелькора таинственно блеснули.
- Когда мы пели, Илуватар впервые позволил себе вмешаться. Он действительно сделал то, что ты предвидел. Он создает материальный мир, основанный на Песне. И хотя, по его словам, каждый из нас - не более, чем инструмент в его руках, мы все же можем спуститься в этот мир и изменять его. Ты понимаешь, что это значит? Твои слова о магических существах, об огромных городах, об извергающих огонь машинах - все это может стать реальностью! Мы можем воплотить это и поставить себе на службу!
- Ты не представляешь, во что ввязываешься, - фыркнул Сириус. - В моем мире человечество шло к такому результату тысячелетиями! Сменилось множество лидеров, из которых от силы десятая часть была способна на что-то дельное. Я уже не говорю о том, как смертные вымирали от стихийных бедствий, болезней и бесконечных войн, а волшебники только и делали, что строили друг другу козни! Ты и вправду собираешься управлять этим хаосом с горсткой сторонников, что своих имен-то толком не знают?
- Я видел тех, кого Илуватар назвал детьми, - вкрадчиво продолжил Мелькор. - Они похожи на смертных, что ты оставил в своем мире, а значит, среди них найдутся и воины, и правители, и обладатели силы. Хотя мы сойдем на землю в физических оболочках, у нас все еще остается наша бесконечность. И разве не этого хотела бы твоя Гокумэ?
Сириус нахмурился - если бы не знаки защиты сознания, наложенные раз и навсегда при посвящении в высокую степень, он бы мог поклясться, что Мелькор читает его мысли. Коль скоро возможности выбраться отсюда в ближайшее время не предвидится, следует попробовать привести эту пародию на землю в соответствие с требованиями цивилизации. Его планам вовсе не отвечало провести вечность в окружении первобытных чудовищ из красочных книг.
Гокумэ… Вечно бушующий в ее груди дух естествоиспытателя никогда не позволял ей вовремя остановиться. Нет, она не бросилась бы строить новое будущее - за это, скорее, ратовала бы Хлестательница. Гокумэ бы долго и терпеливо наблюдала за становлением новой земли, она бы не успокоилась, пока не разгадала бы загадку появления валар - ибо амбиции Мелькора были слишком человеческими, чтобы Сириус считал, что его божественное происхождение хоть что-то значит.
Оставался еще один голос, в последнее время звучащий все сильнее на задворках сознания. Леди Вальбурга мужественно удерживала последние бастионы, напоминая нерадивому сыну о том, что род Блэков должен возродиться - пусть даже в новом мире. Там, где его потомки вновь смогут с гордостью повторять набившие в детстве оскомину слова: “Раньше, чем из моря вышла земная твердь, появился род Блэк”.
- Грандиозное предприятие, бунт против всего святого при отсутствии ясной цели и шансов на победу? - насмешливо протянул он. - Меня это никогда не останавливало. Можно подумать, передо мной вообще стоял выбор.
Мелькор рассмеялся - Сириус отметил, что никогда еще не видел приятеля в настолько прекрасном настроении. Откровенно говоря, и он впервые за долгое время испытал чувство, похожее на радость. Блуждания во мраке порядком его измотали - хотелось как можно скорее оставить в прошлом эпоху тюрем и изгнания.
- Кстати, - мимоходом поинтересовался он, - а как ее теперь зовут? У майар вообще бывают имена?
- Она выбрала тебя своим покровителем, - рассудил Мелькор. - Ты и нареки ей имя.
- Откуда я знаю, как это делается? - округлил глаза Сириус. - За всю жизнь моего воображения хватило только на то, чтобы обозвать того остроухого Рогачом... Я, собственно, ее толком и не рассмотрел. Сложно выбрать имя той, кто для тебя будто скрыта во мраке.
- От мрачной репутации Тьмы этой майа в твоих глазах уже никуда не деться, - пожал плечами Мелькор. - Против воли Илуватара она так или иначе восстала. Вот и назови ее - “та, что скрыта тенью”.
- “Та, что скрыта тенью”, - повторил Сириус, прислушиваясь к тому, как звучит зловещее имя, перекатываясь на языке мелодией новой земли: - Ту-рин-гве-тиль. На трезвую голову не выговорить эту пакость!
Промелькнувшая в зияющем мраке пустоты тень леди Вальбурги искоса бросила взгляд на сына и скривилась в странной ухмылке.
Тринадцать лет он ожидал появления ангела, но те, что являлись ему, носили черные плащи и никогда не показывали своих крыльев.
Вальбурга тоже не пела колыбельных об ангелах. Вместо этого она рассказывала сыновьям о могущественных посвященных древности, кровавых ритуалах и великих баталиях, нашедших отражение в эпосах ушедших времен. Похоже, настало время подумать о матери с признательностью, ибо цену пантеонам языческих богов Сириус знал еще лучше, чем ангелам.
- Так ты утверждаешь, что был рожден из негасимого пламени? - нарочито серьезно поинтересовался он. Вряд ли стоило щеголять фамильным сарказмом, пока он не обретет почву под ногами - в буквальном смысле слова. - И есть еще и другие?
- Множество айнур составляет многоголосие великой песни, - манера Мелькора выражаться отвечала лучшим традициям давних времен. - Я бы принял тебя за одного из них.
Сириус насмешливо хмыкнул.
- За последние пару часов я разругался с помощником, чуть было не победил одного старого врага, сбежал из дома, несмотря на то, что меня разыскивают все, с кем я имел дело, ночью проник в закрытый отдел, в котором проводятся ужасающие эксперименты, сразился с приспешниками опасного черного колдуна, слегка оступился и, в результате, провалился из одной реальности в другую. Боюсь представить, за кого бы я сам себя принял, если бы мне удалось найти тут зеркало.
Мелькор рассматривал его с нечитаемым выражением лица, и Сириус устало вздохнул - если его прикидки верны, и в новообретенном мире все пока что замерло на стадии сотворении материи, на одни лишь примерные объяснения смысла его тирады уйдут десятки световых лет.
- Ты похож на моих братьев, но это лишь видимость, - откликнулся Мелькор, наконец. - Илуватар открыл тебе знание, от нас скрытое. Он сотворил и другие миры, о существовании которых нам неведомо, и их песнь поют другие айнур, такие, как ты, верно?
Сириус не был силен в теологических вопросах и опыт в общении с адептами религиозных культов имел минимальный. В его реальности, весьма современной, по понятным причинам тема эта популярностью не пользовалась. Раннее осознание его собственной мощи многим неслабо ударило в голову, приведя к отрицанию даже очевидных авторитетов, находящихся на расстоянии вытянутой руки. В сочетании же с путаными представлениями о духовности в среде смертных оно давало на выходе доморощенных идолов нового времени - наподобие того, в которого на старости лет уверовала мать, увлекшая за собой на выбранный путь почти всю семью. Именно поэтому теперь он не знал, что ответить Мелькору.
- По крайней мере, есть еще хотя бы один мир, - он с досадой поморщился, взглянув на полученную в бою саднящую рану на запястье. - Не могло ведь все это быть кошмаром длиной в тридцать шесть лет… Там, правда, еще не договорились о том, кто нас создал и каким образом, имен у него больше, чем в состоянии запомнить нормальный человек, но версию о пении я не слышал.
- Илуватар не явил вам своего присутствия? - искренне изумился Мелькор. - Как же, в таком случае, вам стало известно о Его замысле?
- О, вопрос “зачем” - следующий, что возникает после вопроса “как”, - рассмеялся Сириус. - Фокус в том, что никто ни о чем не знает наверняка. Моя подруга однажды целое эссе написала о том, будто бы вокруг нашей вселенной вращаются тысячи паразитических образований, вроде вашего, и питаются ее энергией и силой, но окружающие посоветовали ей перестать фантазировать.
Похоже, теория Гокумэ произвела настоящий переворот в разуме и без того сбитого с толку Мелькора.
- Она осталась в твоем мире? - с жадным интересом спросил он. - Эта валиэ?
- Она умерла, - помрачнел Сириус. - Много лет назад. А я узнал совсем недавно. Не смог даже проститься с ней по-человечески.
- Умерла? - медленно переспросил Мелькор. - Что означает “умерла”?
Сириус недоуменно воззрился на него.
- Перестала существовать. Ее душа покинула тело.
- Но почему? - продолжал допытываться Мелькор. Сириус догадался, что на данном этапе развития мира смерти еще попросту не существовало, как явления. Угораздило же его найти себе пристанище…
- Гокумэ увлекалась экспериментами, превращениями, - все же рассказал он. - Одно из них вышло из-под контроля. Она так и не смогла справиться с последствиями. Не успела. По словам аналитиков, в ее теле произошли необратимые изменения, - он помолчал. - У нее дочка осталась. Похожа как две капли воды. Я ведь даже повидался с ней перед тем, как попасть сюда. Смелая девочка.
- Гокумэ пыталась изменить замысел Илуватара? - повторил Мелькор, явно заинтригованный этой мыслью. - А что такое “дочка”?
Сириус прикрыл глаза. Их беседа грозила затянуться - а ведь он еще даже толком не представлял, как ему жить в этой развивающейся по стихийным законам пустоте, где нет ни земли, ни воздуха, ни, судя по его ощущениям, даже времени.
- Дочка, ребенок, - попытался ответить он. - Маленькая девочка, которую она произвела на свет. Теперь она выросла. Пройдут годы, и у нее появятся свои дети.
- Илуватар позволил этой валиэ дать бытие собственным творениям? - глаза Мелькора еще больше потемнели. - Разве ваш мир настолько совершеннее нашего, что айнур в нем обладают такой великой силой?
- Говорю тебе еще раз, мы не айнур, - утомленно возразил Сириус. - Хотя диавол его разбери, кто я теперь. Может, это мой ад выглядит так странно.
И еле слышно застонал, заметив уже знакомый интерес в глазах Мелькора.
- А что такое “ад”?
Что такое ад? По здравому размышлению, Сириус был склонен заключить, что это - его собственная жизнь, ибо разочарование и обман составляли ее основу едва ли ни с первого вздоха.
Леди Вальбурга, выросшая под опекой влиятельного отца и души в ней не чаявших старших братьев, мало чем отличалась от своего окружения воспитанных гувернантками высоковластных принцесс. Сириус был ее первенцем, поздним и долгожданным ребенком - но Вальбурга до крайности бы изумилась, ожидай от нее кто-либо, что она станет сама воспитывать сына.
Результат ее не порадовал - по прошествии нескольких лет мальчик был весьма удивлен тем, что не одинокая тетка Кассиопея произвела его на свет - и высказал свое недовольство при посторонних. Вскоре после этого Вальбурга отослала Кассиопею из Лондона, и Сириус смог увидеть ее лишь незадолго до окончания школы.
Родив его брата, леди Блэк пообещала себе не допустить повторения сконфузившей ее истории и впала в другую крайность - превратилась в ревнивую мать-наседку. Сириус молча злился - молчаливого и весьма настойчивого брата невозможно было ненавидеть. Но вот мстительно досаждать Вальбурге помешать ему не могли никакие силы. И его переход к силам Сопротивления стал лишь еще одной монеткой в копилке их взаимных обид и неоправданных ожиданий.
Леди Дорея отличалась от его матери, как весеннее утро от холодной зимней ночи. Сириусу казалось, что сын магистра не мог вырасти другим в этом солнечном доме, где все выглядели такими искренними и открытыми. В счастливом неведении он пребывал до лета в его шестнадцать лет, когда, прибыв в дом Дореи, случайно услышал непредназначенный для его ушей разговор.
- Ради всего святого, Дорея, - невозможно было не узнать характерный бас хозяина дома, - тебе хорошо известно мое отношение к визитам этого испорченного мальчишки! Я в меру гостеприимен, но у него есть свой дом.
- Я никак не могла отказать, - пожаловалась Дорея, и в голосе ее не звучало привычного тепла. - Сам понимаешь, спокойнее, если он будет перед глазами. Выставишь за дверь - неизвестно еще, что выкинет малыш. Что взять, подростки…
- Мы слишком их избаловали, - назидательно проговорил Чарльз. - В мое время если юноша в таком возрасте не задумывался об ученичестве у достойного наставника, можно было смело судить, что из него не выйдет толка. Теперь же взяли моду бунтовать, спорить, старших совсем не уважают… Возьми юного Блэка. Срам да и только!
- Он повзрослеет, - с явным сомнением возразила Дорея. - В одного из их дальних дядьев по линии иной пошел. Тот, тетушка рассказывала, в детстве такой же был: иной ребенок полюбуется сложной игрушкой, поиграет да оставит, а этому непременно нужно было механизм разобрать да понять, по какому принципу сила работает, как Архитектор отвечает на призывы. А разумения, как обратно сложить, недостает, да и терпения тоже… И так во всем. Со временем и это прошло.
- И где он сейчас, дядя этот? - с сарказмом осведомился Чарльз. - Так и прожил жизнь в деревне, разводя фестралов, как и вся йоркширская родня иная?
- Так и прожил, - покладисто кивнула Дорея. - Но то времена другие были. Вспомни, как мы росли - одна война за другой. Даже родовитые не всех детей могли отправить в жизнь, выбирали самых многообещающих. А сейчас им все дороги открыты.
- Надежный клинок закаляется в пламени, - сварливо каркнул Чарльз, к которому Сириус уже успел растерять последние крупицы расположения. - Бросить бы их в наше время, а не то и пораньше, лет на двести-триста назад, посмотрел бы я, что сталось с этими маменькими сынками! Всех бы перебили, а кто уцелел - отправился бы на костер! - он хлопнул рукой по столу, и Сириус услышал, как звякнуло стекло бокала. - Да, на костер!
Спустя две недели, шесть писем и бессчетного числа обещаний Сириус переехал в дом дяди Альфарда. Истинных причин своего решения он приятелю так никогда и не раскрыл.
У ситуации имелось, по крайней мере, одно неоспоримое преимущество: с годами отношения Вальбурги с братом совсем разладились, а после того, как он отменил выгодную в ее глазах свадьбу, они и вовсе стали жить, как кошка с собакой.
По мнению Вальбурги, Альфард не мог оказать на Сириуса благоприятного влияния - а следовательно, оставался крошечный шанс на то, что он не станет докладывать сестре о каждом шаге племянника.
Сириус потряс головой, отгоняя потускневшие, но еще не ставшие безразличными воспоминания. В бесконечном мраке ему вдруг отчетливо привиделся глумливо ухмыляющийся владыка Чарльз.
- Я предупреждал, - дребезжащим голосом позлорадствовал покойный лорд. - Всегда знал, что ты плохо кончишь! Бросить бы вас в наше время! И на костер!
- Умолкни, старый хрыч, - устало посоветовал ему Сириус, закрывая глаза. - Не помогла тебе твоя хваленая ловкость против младшего хлестателя. Одного из тех домашних мальчиков, которых ты так презирал.
Лорд ничего не ответил, но удалился победителем. Сириус и сам прекрасно понимал, что единственным его преимуществом в мире под властью таинственного Илуватара является посвящение в древний масонский орден и истекающие из этого тайные знания. От прошлой жизни осталось лишь небольшое потертое кольцо. И утрать он его ненароком - уже не возьмешь в ордене новую.
- Созидатель, - жалобно и уже не в первый раз позвал он, заведомо зная, что сюда не добраться даже старому дяде, властному тайному сиятелю. Столько раз он гнал старичка прочь, бросая вслед жестокие слова, некогда не сказанные матери, - а сейчас отдал бы так много, лишь бы увидеть его вновь.
Он не знал, что удерживало его от того, чтобы показаться остальным айнур. Набросив на себя знаки невидимости, Сириус бродил по пустоте, потеряв счет времени, и прислушивался. Похоже, злой рок преследовал последнего из Блэков: он всего лишь сменил одну тюрьму на другую, более просторную - вот только сбежать отсюда было некуда.
Мелькор не ошибался - сила Сириуса была чужеродна Чертогам Безвременья, и о присутствии его не догадывался никто. Сам вала честно держал данное слово и хранил появление гостя из параллельного мира в тайне. Сириус видел, как скучно его новому приятелю было среди своих собратьев, вторящих единой песне, и как все чаще удалялся он от них, ища его компании. А потому неудивительно было, что в музыке Мелькора с каждым днем проявлялось все больше несогласия с тем мироустройством, что стремился заложиться Илуватар.
- Слишком много знакомой силы, - Сириус взволнованно расхаживал среди черных облаков. - Мне бы сейчас бумагу, перо и чернила. Мой орден мог бы понять, что происходит.
Надо отдать должное Мелькору, новое он впитывал с такой стремительностью, будто от него требовалось всего лишь освежить в памяти то, что было известно ему уже долгие годы.
- И с его помощью ты мог бы повторить созданное Илуватаром? - предположил он.
Сириус смутился.
- Не в одиночку, конечно. Но вот что я вижу: множество могущественных сил собираются вместе в замкнутом пространстве, и некая сильная сущность проецирует на них свою волю. И они, каждый в своей области, сотворяют новое и непознаваемое.
- Почему тогда эта воля не действует на меня? - пожал плечами Мелькор. - Почему я задаюсь вопросами, о которых мои братья и сестры и не задумывались?
Пока что на этом месте мысль Сириуса заходила в тупик - слишком мало было исходных данных.
- Может быть, разберемся, когда станет ясна цель происходящего, - предположил он. - Воле богов тоже можно сопротивляться. Не у всех смертных была на то сила воли… в моем роду встречались прирожденные псайкеры, некоторые способности проявились у моего молодого наследника. Плюс был я знаком с некоторыми самоучками, - на этих словах он поморщился, будто сделал глоток кислого лимонного сока. - Была бы здесь Гокумэ, она бы поняла…
- Ты часто вспоминаешь об этой валиэ, - проницательно заметил Мелькор. - Почему?
Почему? Может быть, потому что лишь дружба с Селеной не была отравлена ядом взаимных подозрений и предательства. Или потому что она оставалась тем светлым образом, которым удавалось отгородиться от всепоглощающей ненависти заточения. Или потому что в их истории так и не была поставлена финальная точка, не произнесены нужные слова, потому что Сириуса не было ни на свадьбе Селены, ни на ее похоронах, а светловолосая девочка с прозрачными серыми глазами называла своим отцом совершенно другого человека. И изменить этого не могли никакие силы.
Вслух, однако, он сказал совсем другое.
- Потому что, мне кажется, исследования Селены имеют значение. Ее многие считали странной, даже я, временами, но теперь я понимаю, что она мыслила с опережением своего времени. И коль скоро меня сюда отправило проклятое пророчество, я крайне близок к тому, чтобы поверить в судьбу. Может быть, если мне удастся вспомнить, о чем говорила Гокумэ, я пойму, и что такое музыка айнур.
Прошло немало времени, и Сириус понял, что отстраненное наблюдение за айнур не даст больше информации, чем они с Мелькором уже успели получить. Его исследование перешло на новый уровень и тут же обернулось неприятным сюрпризом.
- Как узнать, открывались ли после меня врата смерти? - набросился он на Мелькора при очередной встрече. - Ты бы почувствовал появление новых айнур?
- С начала великой песни наше число изменилось лишь однажды - когда пришел ты, - покачал головой Мелькор. - Что тебя так взволновало?
Сириус потупился.
- Прозвучит глупо. Сегодня я приблизился к хору, надеясь лучше разобрать ее содержимое, и мне показалось, будто я видел старую знакомую.
Беззаботное выражение мгновенно ушло с лица Мелькора.
- Плохо, - мрачно констатировал он. - Ты не должен больше туда ходить, иначе конец твоему инкогнито.
- Но ведь это не могла быть она! - умоляюще воскликнул Сириус. - Если только, - добавил он тише, - она тоже погибла в том бою…
- Ерунда, - нетерпеливо отмахнулся от его слов Мелькор. - Все устроено гораздо сложнее, иначе вселенная бы кишела духами из параллельных миров, и Илуватару не удавалось бы так успешно скрывать их существование. Твое внимание привлекла одна из майар, и боюсь, друг мой, - он усмехнулся, - она стала такой именно из-за тебя.
- Но как это возможно? - неверяще спросил Сириус.
- Майар - духи низшего порядка, - пояснил Мелькор. - Они могут чувствовать сильные эмоции и пытаются им подражать. Вероятно, она увидела в тебе источник привлекательной силы и приняла физический облик, приятный твоему глазу.
- Она сделала все, чтобы отправить меня на тот свет, но решила не останавливаться на достигнутом? - возмутился Сириус. - Разрази их гром, осталось сюда только диаволу заявиться!
- Тем не менее, та валиэ была последней, чье лицо ты видел по ту сторону мира, - напомнил ему Мелькор. - Майар были задуманы, как слуги и помощники валар. Хотим мы того или нет, но любые изменения, происходящие с нами, отражаются и на них.
Сириус ответил не сразу. Если вдуматься, та майа не являлась точной копией Хлестательницы - такой она могла бы стать, если бы в ее жизни не было Тьмы и долгих лет заключения. Не тронутое годами и печалями лицо, иссиня-черные вьющиеся волосы, ниспадающие ниже пояса, белоснежные кисти рук и высокий пронзительный голос... Ее партия заметно выделялась из хора, вплетаясь в мелодию, заданную Мелькором.
- И что теперь с ней делать? - беспомощно развел он руками. - Через нее могут добраться до меня?
- Скорее ее необычный облик припишут искажению, что я вношу в первоначальную тему, - скривился Мелькор в неприятной ухмылке. - Можете пока жить спокойно, лорд Блэк. Но вот проходить рядом с ней я бы не советовал. Она выдаст тебя из самых лучших побуждений.
- Не было печали, - буркнул Сириус. - И у тебя есть такие же… помощники?
- Ты и сам слышал, что многие майар приняли мою сторону, - с легким оттенком самодовольства ответил Мелькор. - Я обладаю знаниями, которыми не может поделиться с ними Илуватар, не поставив под сомнение свое абсолютное могущество. Когда же они узнают о твоей силе, их число многократно возрастет.
- И что мы будем делать с этими компаньонами? - хмуро спросил Сириус. - Бродить по пустоте туда и обратно в поисках негасимого огня? Так я уже рассказывал о том, почему он невозможен с точки зрения элементарной догматики.
Глаза Мелькора таинственно блеснули.
- Когда мы пели, Илуватар впервые позволил себе вмешаться. Он действительно сделал то, что ты предвидел. Он создает материальный мир, основанный на Песне. И хотя, по его словам, каждый из нас - не более, чем инструмент в его руках, мы все же можем спуститься в этот мир и изменять его. Ты понимаешь, что это значит? Твои слова о магических существах, об огромных городах, об извергающих огонь машинах - все это может стать реальностью! Мы можем воплотить это и поставить себе на службу!
- Ты не представляешь, во что ввязываешься, - фыркнул Сириус. - В моем мире человечество шло к такому результату тысячелетиями! Сменилось множество лидеров, из которых от силы десятая часть была способна на что-то дельное. Я уже не говорю о том, как смертные вымирали от стихийных бедствий, болезней и бесконечных войн, а волшебники только и делали, что строили друг другу козни! Ты и вправду собираешься управлять этим хаосом с горсткой сторонников, что своих имен-то толком не знают?
- Я видел тех, кого Илуватар назвал детьми, - вкрадчиво продолжил Мелькор. - Они похожи на смертных, что ты оставил в своем мире, а значит, среди них найдутся и воины, и правители, и обладатели силы. Хотя мы сойдем на землю в физических оболочках, у нас все еще остается наша бесконечность. И разве не этого хотела бы твоя Гокумэ?
Сириус нахмурился - если бы не знаки защиты сознания, наложенные раз и навсегда при посвящении в высокую степень, он бы мог поклясться, что Мелькор читает его мысли. Коль скоро возможности выбраться отсюда в ближайшее время не предвидится, следует попробовать привести эту пародию на землю в соответствие с требованиями цивилизации. Его планам вовсе не отвечало провести вечность в окружении первобытных чудовищ из красочных книг.
Гокумэ… Вечно бушующий в ее груди дух естествоиспытателя никогда не позволял ей вовремя остановиться. Нет, она не бросилась бы строить новое будущее - за это, скорее, ратовала бы Хлестательница. Гокумэ бы долго и терпеливо наблюдала за становлением новой земли, она бы не успокоилась, пока не разгадала бы загадку появления валар - ибо амбиции Мелькора были слишком человеческими, чтобы Сириус считал, что его божественное происхождение хоть что-то значит.
Оставался еще один голос, в последнее время звучащий все сильнее на задворках сознания. Леди Вальбурга мужественно удерживала последние бастионы, напоминая нерадивому сыну о том, что род Блэков должен возродиться - пусть даже в новом мире. Там, где его потомки вновь смогут с гордостью повторять набившие в детстве оскомину слова: “Раньше, чем из моря вышла земная твердь, появился род Блэк”.
- Грандиозное предприятие, бунт против всего святого при отсутствии ясной цели и шансов на победу? - насмешливо протянул он. - Меня это никогда не останавливало. Можно подумать, передо мной вообще стоял выбор.
Мелькор рассмеялся - Сириус отметил, что никогда еще не видел приятеля в настолько прекрасном настроении. Откровенно говоря, и он впервые за долгое время испытал чувство, похожее на радость. Блуждания во мраке порядком его измотали - хотелось как можно скорее оставить в прошлом эпоху тюрем и изгнания.
- Кстати, - мимоходом поинтересовался он, - а как ее теперь зовут? У майар вообще бывают имена?
- Она выбрала тебя своим покровителем, - рассудил Мелькор. - Ты и нареки ей имя.
- Откуда я знаю, как это делается? - округлил глаза Сириус. - За всю жизнь моего воображения хватило только на то, чтобы обозвать того остроухого Рогачом... Я, собственно, ее толком и не рассмотрел. Сложно выбрать имя той, кто для тебя будто скрыта во мраке.
- От мрачной репутации Тьмы этой майа в твоих глазах уже никуда не деться, - пожал плечами Мелькор. - Против воли Илуватара она так или иначе восстала. Вот и назови ее - “та, что скрыта тенью”.
- “Та, что скрыта тенью”, - повторил Сириус, прислушиваясь к тому, как звучит зловещее имя, перекатываясь на языке мелодией новой земли: - Ту-рин-гве-тиль. На трезвую голову не выговорить эту пакость!
Промелькнувшая в зияющем мраке пустоты тень леди Вальбурги искоса бросила взгляд на сына и скривилась в странной ухмылке.
@темы: сказка